Аваю Ята’уюнгане было всего 12 лет, когда солдаты уволокли его отца на казнь.
Спустя более 70 лет он помнит то чувство беспомощности, растерянности и страха, как будто это было вчера.
«В тот день военные окружили наш семейный дом, — вспоминает школьный учитель на пенсии, 83 лет. — В нашу деревню приехал уездный судья и всем рассказал, что мой отец занимается коррупцией. (После того, как они застрелили его) распространились слухи об обвинениях против него, и моя семья попала в беду».
Его отец Уйонгу был лидером цзоу, одного из коренных племен Тайваня, и был одним из тысяч островитян, арестованных после окончания гражданской войны в Китае и обвиненных в сотрудничестве с коммунистической партией Мао Цзэдуна.
В то время опасения по поводу коммунистического влияния на острове были на пике; Националисты Чан Кай-ши только недавно создали там правительство в изгнании после того, как были изгнаны с материкового Китая силами Мао. Паранойя была высока, и молодая администрация видела в местных лидерах потенциальную угрозу своей власти.
Но настоящее «преступление» Уёнгу заключалось не в том, что он сотрудничал с коммунистами — это обвинение тайваньское правительство посмертно сняло с него в 2020 году. Его настоящее преступление заключалось в том, что он лоббировал большую автономию для коренных жителей острова.
После столетий миграции этнических ханьцев из Китая и 50-летней оккупации Японией коренные племена острова оказались маргинализованными на своих родных землях и надеялись, что новая администрация будет открыта для нового подхода.
“My father and other leaders knew that Indigenous peoples were colonized and suppressed,” said Avai. “They hoped that with the arrival of (the new Nationalist government), they would be able to change our fate.”
That hope was to prove fatally misjudged, as the Nationalist or Kuomintang government soon established a reputation for authoritarian rule and a policy of instilling “Chinese-ness” into the local population.
On February 28, 1947 – in what was to become known as the “228 Incident” – the Kuomintang ruthlessly suppressed a popular revolt sparked by anger over official corruption.
It then embarked upon a brutal four-decade crackdown on political dissent under one of the longest periods of martial law the world has ever seen.
Today, Taiwan’s government estimates that between 18,000 and 28,000 people lost their lives in that crackdown, known as the “White Terror”. Uyongu and many other Indigenous leaders were among them
